Осень. Холод. Солнце. Порою дождь. Ветер. И листья. Цвета. Яркость. Насыщенность. Осень. Это война. Это черта между жизнью и сном - между летом и зимой, сковывающей землю в ледяные тиски. Триш любила осень, это время года, где не преступлена еще грань, это время, когда всё чахнет, это время, олицетворяющее собою старость, это время депрессий, время борьбы, время, когда даже лечиться становится лень...
Боул прошла в башню, где висели огромные часы. Девушка тянула за собой гриффиндорца, не подтягивая ближе, скорее специально держась на расстоянии - она вела его на улицу, к воздуху, еще не морозному, но уже отдающему зимой, а значит, отдающего смертью. Студентка выходит к кругу камней, прикрывает глаза и только тогда выпускает руку Кайла. Она глубоко вдыхает этот особенный запах осени, столь обожаемый ею, а потом, вновь открыв глаза, расплывается в улыбке и направляется к поляне, усыпанной красно-желтой листвой. Она ложится на землю, сухую от засушливого ноября, чтобы вдыхать аромат листвы. Смит отчего-то не пожелал последовать ее примеру, и мысленно Триш его укорила, однако настаивать не стала. Пусть стоит неподалеку, пусть теряет эти ощущения.
Осень настраивает на особый лад. Странный, необъяснимый лад. То философия, страх, неизвестная тоска и грусть. То нежелание переживать осень одному. То непреодолимое хотенье что-то узнать. Словно осень - единственное время года, когда можно выведать что-то поистине важное... Осень настраивала Пат на откровенность.
- Расскажи мне о том, что такое одиночество, - попросила Боул, смотря в небо. - Расскажи мне, был ли ты одинок?

Триш приподняла руку и посмотрела на небо сквозь свои пальцы. Была ли она одинока? У нее были Энди, Кайл, Теодора, много приятелей и подруг. У нее были родители, хоть те и не особенно показывали свою любовь, но они были, и Патрисия знала, что может к ним обратиться, знала, что они помогут. Это осознание чужой поддержки было важным, но не заполняло чувство одиночества внутри.
- А ты была одинока? - спрашивает Смит, и девушка опускает руку.
- Всегда. - следует короткий ответ. Боул поворачивает голову и смотрит на гриффиндорца, стоящего в двух шагах от нее. Она не сдерживает улыбки: он вряд ли понимает как остро можно чувствовать это колкое одиночество, холодящее хуже зимней стужи. Несмотря на то, что рядом с тобой люди - непрекращающийся поток, друзья-соседи-преподаватели, всё равно можно быть одиноким. Постоянно. Триш снова переводит взгляд в небо. - Одиночество - оно в сердце. И в мыслях. Не в отношениях с людьми, знаешь? - риторически спрашивает Пат, сглатывая и опять набирая в грудь побольше воздуха.
Проходит какое-то время прежде, чем Патрисия нарушает воцарившуюся тишину. Ей кажется, что теперь можно всё рассказать - и даже больше, хоть Кайл и не просил, как тогда, в конце октября. Сейчас не нужны уговоры, наводящие вопросы, сейчас ее саму тянет на ответы. Или признания?..
- Я часто думала, - спокойно продолжала рассуждать Триш, вороша листья пальцами, - быть может, мне следовало давно убить себя?

Она спрашивает, нет... скорее просто озвучивает давно терзавшие ее мысли. Разве Кайл не хотел быть ей настолько близок? Разве не хотел знать, о чем она думает? Триш предусмотрительно оберегала его от черноты, что облепила в черепной коробке все мысли, а сейчас, от чего-то, спрашивает и делиться с ним таким, от чего он, наверняка, безмолвно сходит с ума. Девушка проводила его взглядом, когда Смит стал подходить к ней. Первым предположением было, что он сам сейчас задушит ее за ее дурацкие (по его мнению) желания, но он сел рядом и только вскоре стал водить пальцем по ее лицу, от чего гриффиндорка прикрыла глаза.
- Я тебя никогда не прощу. - Патрисия не сдержала и усмехнулась. Темнота, воцарившая вокруг с закрытием век, потихоньку стала действовать на Боул, склонять ее ко сну. Студентка нехотя "размяла кости" и раскинула руки в разные стороны, устало выдыхая осенний воздух из легких.
- Это был бы не побег, - произносит Триш тихим, сонливым голосом, немного поворачивая голову набок, - это был бы сон. Я не помню, когда в последний раз хорошо высыпалась, - тут Патрасия резко открывает глаза и поднимает взгляд на Кайла. - Если не считать пару ночей с тобой.
Боул вспомнила о репутации Смита и вновь усмехнулась. Он когда-нибудь ее непременно оставит, и даже о такой роскоши, как две-три ночи в месяц хорошего, здорового сна, можно будет позабыть. Пат закусила нижнюю губу, чтобы у нее не вырвался вопрос - когда же Кайл намеревается ее бросить, - и снова повернула голову. Кайл, быть может, уже на грани, вот-вот готов оставить ее, чтобы не слушать ее расспросы об одиночестве и о смерти. Хочется спросить - боится ли он умереть. Вторым желанием - боится ли, что умрет она. Триш гонит от себя их: нормальные девушки не рассуждают о гибели. Они целуются со своими парнями и обсуждают моду. Патрисия смотрит на Кайла, улыбается ему. Увы, язык не поворачивается спросить о моде, о квиддиче, об учебе.
Черт. Лучше, в таком случае, просто молчать.

Смит накрывает ее губы своими, и Триш в который раз не сдерживает улыбки: наконец, они занимаются тем, что привыкли делать обычные пары. По крайней мере, ей нет нужды занимать его (или себя в большей мере?) беседой. Правда, поцелуй быстро прерывается. Смит проводит подушечкой большого пальца по ее лбу:
- Откуда он у тебя? - интересуется он, и девушка тут же поднимает руку, чтобы на ощупь разобрать, о чем он говорит. Небольшая выемка - ожог, оставленный сигаретой маггла. Воспоминания так липки и неприятны, что Триш мгновенно меняется в лице. Однако ей вскорости удается совладать с собою, чтобы не показать Кайлу истинных эмоций, связанных со шрамом, о котором он спрашивает. Не за чем ему, решает Патрисия и обнажает зубы в улыбке.
- Подарок. - признается она. - От моего бывшего. - всё это время гриффиндорка немного задирала голову назад, чтобы смотреть на собеседника, сейчас же, когда ее шея уже затекла, он отрывается от земли и садиться, поворачиваясь лицом к Смиту и упираясь ладонями в холодную почву. - Интересно, а какой оставишь мне ты? - задается Боул, слегка мотая головой и щурясь. Где выжжешь свое клеймо ты, Кайл?..

Глупо тешить себя идеей, что Кайл останется ей верен, что он любит, что он будет с ней всегда. Триш была чокнутой, но не умственно отсталой. Она прекрасно понимала, что Смиту рано или поздно с ней надоест. Он встретит нормальную, в нее, быть может, и влюбится по-настоящему, а у нее непременно останется какой-нибудь шрам в память о нем. Вот только не обязательно физически ощутимый, зримым ему же быть не обязательно? Под кожей у человека сокрыто куда больше шрамов, чем видят другие...
Кайл поднимает Боул словно тряпичную куклу, и она не сопротивляясь встает на ноги, несколько удивленная его действием. Уходить она еще не хотела, и гриффиндорец зря надеялся, что сможет ее уговорить отправиться в гостиную или хотя бы просто пройти под крышу. Стоит Смиту опустить руки, как Патрисия отстраняется от него на пару шагов.
- Я хочу знать, - оповещает Кайл, а девушка уже стоит у круга камней, водя пальцами по одному из валунов. Еще нечастые капли падали на камень и причудливо изменяли его цвет. Боул обошла останец, и выглянула с другой стороны.
- Что знать? - подтрунивая переспросила темноволосая, не позволяя Смиту сократить между ними расстояние и переходя от одного камня к другому в попытке задержать его на улице подольше. - Его имя? Зачем он причинил мне боль? - задорным голосом задавалась Триш, пока дождь усиливался, а студенты перебегали к замку. - А зачем ты причинял мне боль? - ее улыбка стала шире. Девушка попятилась назад, выходя обратно на поляну. Она развела руки в стороны и прокружилась несколько раз вокруг своей оси, поднимая голову и подставляя лицо под дождь. - Вы все не так уж и отличаетесь друг от друга, - хмыкнула Патрисия, останавливаясь и поднимая глаза на Смита.

Civil Twilight – Run Dry

Он саркастически называет ее "правильной", и Триш смеется, кивая. А потом он протягивает ей руку, и тут девушка хмурится, глядя на этот жест-приглашение как на что-то невероятно оскорбительное:
- Не хочу! - твердо заявляет студентка. Она слишком любила осень и ее настрой... Опять подавлять себя, чтобы выглядеть перед сокурсниками вменяемой? Кайл хотел ее настоящую - пусть наслаждается. Боул обходит парня и прикладывает указательный палец к губам, делая вид, что задумывается. Она не забудет: раз он завел эту тему, так отчего бы им и не поболтать? Не выяснить все мотивы и причины? Вообще, зачем Смит спрашивал об ее бывшем? Триш обескураживали вопросы о ее прошлом, о ее проблемах, а он задавал их слишком часто. Она не знала, как отвечать; она многого стыдилась. Кайл многое сводил к "постели", и даже тему ее неспокойных ночей умудрился исковеркать, пусть это и вызвало у Патрисии ответную улыбку, в данную минуту, у нее появилось непреодолимое желание проучить его. За его вопросы. За его игру в "непонятки". Девушка добегает до круга и скрывается за одним из валунов.
- А, быть может, - заговорщическим шепотом начинает Триш, щурясь и вновь пользуясь камнем как щитом между ней и Смитом, - ты хочешь знать, лучше ли он? Я могу сказать, - подначивала Патрисия теперь уже томным голосом, - могу рассказать, был ли он хорош, каков... в размерах.

Странно, Смит проглотил ее колкость, и ведьме стало совестно. Этому дураку следовало вспылить, как он это всегда делал. А вместо этого он потирает руки, будто его вовсе не задели ее слова. Ну хоть бы ответил, в таком случае, на вопрос? Но нет, Кайл разворачивается... и уходит. Триш по-прежнему обнимала камень, теперь уже глядя вслед гриффиндорцу, а потом (сама от себя не ожидая), она говорит:
- На нем была футболка, - запинается. По коже дрожь - не от холода, а от воспоминаний, - с номером. Двадцать три. - Боул вышла из-за камня и двинулась к Кайлу. - А еще у него было лицо, злое, - девушка остановилась перед Смитом и медленно подняла руку, дотрагиваясь до его щеки. В голове вспышка: искаженное от похоти и злобы лицо маггла. Триш отдергивает руку. - Совсем не такое, как у тебя. И когда он хотел подарить мне подарок, - гриффиндорка расставляет пальцы "веером", - целую кучу подарков, - поправляет она себя, - мне... мне следовало позвать на помощь. Наверное. Но я этого не сделала. - пожала девушка плечами. - Мы же оба знаем, что я у тебя "правильная", - последнее слово Боул сопроводила жестом, указывающим воображаемые кавычки. В ответ Кайл чихает. Не сразу, конечно, но ему не удается нарушить воцарившее молчание словами. Патрисия удивленно смотрит на него широко распахнутыми глазами какие-то доли секунд, тут же хватает его за руку и тянет его к часовне. Как только они зашли под крышу, студентка достала волшебную палочку и высушила первым делом одежду Кайла.
- Я больше не буду, - с улыбкой произнесла Пат, сжимая ворот пиджака Смита и притягивая его к себе, чтобы поцеловать. Больше не будет пугать, больше не будет говорить о смерти и, конечно же, больше не будет подвергать его здоровье испытаниям.

Отредактировано Patricia Bole (2012-12-15 00:54:53)